Отпуск 2015 я решила провести на греческом острове Крит. Посетить Крит я решилась впервые. Несмотря на все волнения и переживания, я все-таки вошла на борт самолета. И сразу начала практиковать греческий язык, со словарем в руках я просила подать разные напитки.
От Θεσσαλονικη (не могу теперь произность этот город на русский манер) до Ираклио не отрывалась от иллюминатора, завороженно вглядываясь в очертания островов, пытаясь вычислить их названия.
Я не была уверена, что меня встретят, и с тревогой думала о том, в каком городе мне снять гостиницу и где найти автобус.
К большой моей радости на самом выходе я увидела монахиню, с которой я встречалась в Петербурге. Зовут ее Фотиния. Тогда она показалось мне несколько странной, почти на поднимала глаз, не принимала участия в разговорах. То ли из скромности и смирения, то ли неловко себя чувствовала в большом шумном Петербурге. Она родилась на Крите в городке Неаполи, как и другие сестры монастыря. Лишь в детстве она посещала близлежащие острова, никогда не покидая Грецию. Поэтому путешествие в далекую Россию глубокой осенью было для нее большим потрясением.
У большой представительской Тойоты нас ожидала еще одна сестра — Панарети, она была нашим водителем. Крупная, грузная по сравнению с Фотинией, но с добрыми, смеющимися глазами. Она сама называла себя χοντροσ (по-гречески, толстый) и объясняла мне, что это из-за аутоиммунного тиреоидита Хошимото. А я поначалу думала, что она жалуется на свой остеохондроз. Вот такой получился каламбур!
Из аэропорта мы поехали по живописной дороге Крита, и в окна я видела блеск моря и белые барашки волн в причудливых бухтах. Постепенно дорога стала подниматься и углубляться в обрывистые горы, местами покрытые бурной растительностью. Цветов вдоль дороги было немного, видимо сказывался жаркий климат этих мест.
Мои наблюдения за природой Крита прервала Фотиния, которая передала мне телефонную трубку. На связи была Геронтисса (местные жители говорят Жиронтисса, но мне так говорить не разрешали). Я вроде понимала о чем она говорит, но ответить ничего не могла, совсем ничего! Все греческие слова как-будто в момент вылетели из моей головы и я мычала что-то невразумительное. Было крайне неловко, готова была провалиться сквозь землю, но изменить уже ничего не могла, вохможности пройти курсы греческого языка за полчаса не было!
По дороге мы заехали в монастырь Георгия Победоносца в Селинари. Это небольшой мужской монастырь, который находится совсем рядом с оживленной трассой. Там небольшой старинный храм с древней иконой Георгия Победоносца, которая по греческой традиции вся увешана серебряными пластиночками, которые всегда можно увидеть в греческих храмах и в Элладе, и на Святой Земле.
Вместе с матушками мы прошли вглубь монастыря, там все было в зелени, по кустарники и растения растут не на земле, а в больших кувшинах, в том числе и томаты, и баклажаны. А когда мы зашли под навес, увитый зеленью, то сверху свисали не виноградные лозы, а живописные тыквы в виде фонариков! Если такая сорвется и упадет на голову, то шишка обеспечена! Мы дивились монастырскими овощами, и братия дала нам с собой несколько побегов для посадки, но, кажется, они так и засохли, потому что в Кремастоне на хватает рук, чтобы заниматься садом и огородом.
Итак, Кремастон. В переводе — подвешенный, привешенный. Находится на склоне высокой горы, у подножия которой центр митрополии — Неаполи. Монастырь архангелов — Михаила и Гавриила, но старинная икона только архангела Михаила, находится она в старой церкви. Рядом с образом стоят металлические тапочки. Они находятся у иконы целый год, а потом их отправляют как святыню в храмы архангела Михаила.
Монастырь один из древних на Крите. В прежние века он был мужской. Как и многие монастыри Греции был оплотом не только православия, но и греческой культуры. Там находилась секретная школа, куда ходили маленькие дети учить Закон Божий и греческую письменность. Турки запрещали греческие школы и занятия проходили по ночам. До сих пор есть детская песенка, которую поют детям. Смысл ее таков: “как много звезд, светит луна, а я иду в школу чтобы учиться, и помоги Бог мне все это выучить”.
К началу 20-го века жизнь в монастыре затихает из-за отсутствия братии. Уже в наше время владыка Нектарий стал возрождать небольшие монастыри в своей митрополии. Кремастон становится женским монастырем и живут там геронтисса, две сестры (о них я уже писала), одна послушница и мама геронтиссы. Монастырь состоит из двух частей — старая (старый храм, архондарики — места, где встречают гостей, лавка, покои геронтиссы и ее мамы) и новая (большой храм Жен-Мироносиц и новое здание с домовой церковью, где на стенах холсты с изображением святых врачей, трапезная, кухня и кельи). На втором этаже поселили меня. В соседней комнате жила послушница Христина. Где жили сестры я так и не поняла.
Комната была у меня новенькая чистенькая, в ней видимо до меня никто и не жил. Со своим собственным душем и горшком. На Валааме, где мне часто приходится бывать, наверное только у старшей братии такие условия.
Первые дни я только ела и спала между утренним и вечерним правилом в храме. Единственным послушанием у меня было мытье посуды, и то на этом послушании я сама настояла. Днем иногда я выходила в архондарик и разговаривала с приезжающими туристами и паломниками. Большие экскурсии туда не ездят, только «индивидуалы». Были интересные встречи, общие знакомые, с одной дамой я затем встретилась уже на Валааме. Когда меня спрашивали, вы тут трудница? Я никак не могла ответить утвердительно, настолько беззаботно я там жила.
Спустя несколько дней я удивленно узнала, что после обеда во время сиесты, когда я сплю, у сестер келейное правило, чтение канонов. В этом месте я поняла, что монахиней быть не смогу, все просплю.
Хозяйство у монастыря небольшое и немаленькое. Овощами и фруктами монастырь снабжают местные жители. Козы свои, за ними ухаживает послушница Христина. Скромная молодая девушка, очень смиренная и добрая. Из молока сестры делают сыр. Еще они сами делают кремы, варят мыло из природных Критских растений.
Сбор растений выглядит примерно так. Едем мы на машине по серпантинам критских дорог, вдруг Панарети останавливает машину и говорит, «смотрите, что там на склоне, это наверное…». Все выходят из машины, из багажника достают большой секатор, пакеты, карабкаются на склон и собирают веточки этого растения. Потом в машине пахнет так, что голова кружится при глубоком вдохе от ароматов, как будто там драгоценные благовония, а не корявые веточки горных растений.
Но самое любимое занятие монахинь, наверное, агиография. Они сами расписывают стены, холсты для нового здания. Я была в мастерской, но при мне никто из них иконы не писал, видимо сейчас у них другие хлопоты. Они очень хотят освоить технику золочения на палименте. В Петербурге они познакомились с маэстро Владимиром, который рассказал им о некоторых премудростях. Он шутил, что эту технику когда-то изобрели греки, а теперь потомки тех греков приезжают в Россию «за научением»!
Но вернемся к острову Крит! Я провела три дня такого полноценного отдыха, о котором даже не мечтала. Так было только в детстве, когда никуда не спешишь, довольствуешься всем тем, что вокруг. И нет ощущения, что что-то пропустишь, куда-то не успеешь. Все спокойно, размеренно, по расписанию. И только небольшая тоска по морю. Ласковое, теплое море!.. Так близко!.. Сразу за горами!..
На третий или на четвертый день матушки собрали гостинцы, и Геронтисса сказала, что мы поедем в гости. Панарети была за рулем. Из соседней деревушки пришла местная жительница Ефтихия (по-греч. Радость), и мы поехали в женский монастырь святой Ирины, который находится недалеко от Ираклио. Там нас посадили в архондарике, напоили кофе с печеньем, и начались неспешные разговоры на греческом о других монастырях, о старцах, о владыках, о паломниках, о хозяйственной жизни. Мы были там наверное более 3 часов, от переутомления я уже перестала воспринимать греческую речь и вышла из архондарика. Обошла всю территорию монастыря, разглядела все росписи в соборе (там уже есть изображение старца Паисия Святогорца), даже подремала в стасидии.
Наконец, мои матушки поднялись и мы отправились в храм святого Мирона, святителя Критского. Он современник Николая Чудотворца и Спиридона Тримифунтского. Житие его также изобилует многочисленными чудесам.
Под храмом у основания горы есть его пещерка, в которой очень сыро, по стенам собирается влага, которая стекает в специальные колодцы. Вы наверное сами бывали в этой пещерке. По преданию, только добрый хороший человек может зачерпнуть воду из колодца.
После того как пощипали кустики лаванды в округе, мы отправились домой.
Вашими молитвами на следующий день Ефтихия приехала в монастырь и стала рассказывать куда еще можно поехать. С мольбой в голосе я пролепетала, что более всего мне хотелось бы увидеть море, и искупаться в нем — моя мечта! Благословившись у Геронтиссы, мы отправились в Элунду (курортное место с фешенебельными отелями). Бухта защищена островами от сильных ветров, даже волны в ней не ощущаются. И лазурная вода… под неумолкающую Ефтихию, которая по-английски мне чего только не рассказывала, и про себя и про меня… Спасалась только тем, что заплывала далеко-далеко! Я думала, что самая большая болтушка на свете это — я, но оказалось, что есть и болтливее. После такой лавины английских слов по возвращении в монастырь я опять забыла все греческие слова и ничего не понимала.
Вместе с матушками мы также посетили монастырь Пресвятой Богородицы Фанеромени. Он находится на самой вершине горы, котороая возвышается над лазурным морем. Здесь есть небольшая пещерка, где явилась икона Божией Матери Фанеромени («Явленная»). Матушки объяснили мне это название так – кто-то видит, а кто-то не видит.
Ежегодно в день Успения Пресвятой Богородицы в этот монастырь приходят тысячи паломников, преодолевая тяжелый подъем на вершину горы. Так как днем стоит нестерпимая жара, то Крестный ход происходит ночью. Для жителей Крита этот день – вторая Пасха.
В день моего отъезда с острова по пути в аэропорт мы с сестрами заезжали в город Ираклио, столицу Крита. Там в соборе мы прикладывались к главе апостола Тита, ученика апостола Павла, который в I веке был первым епископом на Крите.
Сестры рассказывали мне, что на острове еще есть много интересных мест и достопримечательностей.
Если Господь благословит, я обязательно вернусь на эту благословенную землю.
Храни Господь митрополита Нектария, геронтиссу Хризостому, сестер Паннарети и Фотинию и послушницу Христину.
